+Стихи Марии Цветаевой
СИБИРЬ
Казацкая, татарская
Кровь с молоком кобыл
Степных... Тобольск, "Град-Царствующ
Сибирь" — забыл, чем был?
Посадка-то! лошадка-то!
А? — шапка высока!
А шустрота под шапкой-то!
— С доставкой ясака.
Как — "краше сказок няниных
Страна: что в рай — что в Пермь...»
Казаки женок сманенных
Проигрывали в зернь.
Как на земле непаханной
На речке на Type
Монашки-то с монахами
В одном монастыре
Спасалися. Не курицу —
Лис, девку подстерег
Монах. Покровско-Тушинский
Поднесь монастырек
Стоит. (Костлявым служкою
Толчок: куды глядишь?
В монастыре том с кружкою
Ходил Распутин Гриш).
Казачество-то в строгости
Держать? Нашел ягнят!
Все воеводы строятся,
А стройки — все-то в ряд.
Горят! Гори, гори, Сибирь —
Нова! Слепи Москву —
Стару! Прыжками рысьими,
Лисьими — к Покрову —
Хвостами — не простыла чтоб
Снедь, вольными людьми:
Иванищу Васильичу
Край, Строгановыми
Как на ладони поданный.
Ломоть про день-про чёрн
Как молодицы по воду —
Молодчики — по корм.
В такой-то — "шкуру сдергивай»
Обход — "свою, д...мак!»
Самопервейшим жерновом
Ко дну пошел Ермак.
Прощай, домоводство!
Прощай, борода!
Прощай, воеводство!
Петрова гнезда
Препестрого пуха,
Превострых когтей
В немецком треухе —
Гагарин Матвей.
Орел-губернатор!
Тот самый орел,
От города на три
Верстищи Тобол
Отведший и в высшей
Коллегии птиц
За взятки повисший
Петровой Юстиц —
Коллегии против.
Дырявый армяк.
Взгляд — смертушки просит.
— Кто? — Федька-Варнак.
Лежу на соломе,
Царей не корю.
— Не ты ли Соймонов,
Жизнь спасший царю?
(С ноздрею-то рваной?)
— Досказывать, что ль?
И сосланный Анной
Вываривать соль
В Охотске.
— В карету!
Вина прощена.
Ноздря — хоть не эта
— А приращена.
И кажный овраг
Про то песенку пел:
Как Федька-Варнак
Губернатором сел
Тобольским.
Потомства
Свет. Ясен-Фенист!
Сибирское солнце —
Чичерин Денис.
В границах несведущ.
Как солнце и дождь
Дававший на немощь,
Дававший на мощь.
Речь русскую »нате« —
Внедривший-словцом,
В раскрытом халате,
С открытым лицом,
С раскрытою горстью
— В морозной соли —
Меж Князем Обдорским
И Ханом-Вали.
...Зато уж и крепко
Любила тебя
Та степушка, степка
Та, степь-Бараба,
Которую — версты
Строптивых кобыл! —
Ты, ровно бы горстью
Соля, — заселил.
— Сей, дяденька, ржицу!
— Тки, девонька, холст!
В тайжище — в травище
— Ужу не проползть —
В уремах, в урманах
— Козе не пролезть —
Денису Иванычу
Вечная честь.
Так, каждой хатенкой
Равнявшей большак,
Сибирский Потемкин
С Таврическим в шаг
Шел.
Да не споткнись шагаючи
О Государства давешний
Столп, то бишь обесчещенный
Меньшикова-Светлейшего
— В красках — досель не умерли!
Труп, ледяную мумию
Тундры — останки мерзлые
Меньшикова в Березове.
(Без Саардамским плотником
Данной, злорадством отнятой
Шпаги — в ножнах не нашивал! —
Только всего-то иавсего —
Тундра, морошка мражена...
Так не попри ж, миражными
Залюбовавшись далями,
Первого государева
Друга...)
Где только вьюга шастает,
Кто б меня приласкал,
Седу? Тобольск, Град-Царствующ
Сибирь, чем был — чем стал!
Как еще вживе числятся-то,
Мертвых окромя,
Твои двадцать три тысячи
Душ, с двадцатью тремя
Церквами — где воровано,
Там молено, казак! —
С здоровыми дворовыми,
Лающими на кряк
Кареты предводительской
В глиняной борозде.
С единственной кондитерской —
Без вывески — в избе...
Не затяни ошибкою:
"Гроб ты мой, гроб соснов!»
С дощатою обшивкою
Стен, досками мостков
И мостовых... И вся-то спит
Мощь... Тёс — тулуп — сугроб
Тобольск, Тобольск, дощатый скит!
Тобольск, дощатый гроб!
